Минная дивизия. Бригада линейных кораблей балтийского флота

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от, проверенной 29 июня 2017; проверки требует.

На Балтийском флоте в 1908 году были сформированы 1-я минная дивизия в составе 37 эсминцев и 2-я минная дивизия в составе 10 эсминцев и 16 миноносцев. В 1916 году, в ходе Первой мировой войны обе эти дивизии были сведены в одну. В 1922 году минная дивизия Балтийского флота была расформирована. На Черноморском флоте минная дивизия в составе 1 крейсера, 17 эсминцев и миноносцев и 4 подводных лодок была сформирована в 1911 году. В 1914 году она была переформирована в минную бригаду. В 1920-1921 годах минная дивизия в составе 10 эсминцев и 5 миноносцев существовала в составе Волжско-Каспийской военной флотилии , затем она была переформирована в отдельный дивизион эсминцев Морских сил Каспийского моря .

В 1940-х годах в Военно морском флоте ВС Союза ССР создавались дивизии эсминцев как соединения лёгких сил флота

Силы и средства для защиты позиции

Средства обороны

Свое назначение адм. Бахирев объясняет так: «Обстоятельства могли потребовать усиления сил Рижского залива другими, частями флота, и возможны были трения между вновь пришедшими флагманами и постоянно находившимся в заливе начальником Минной дивизии, который все время был младшим во флоте адмиралом (сначала был адм. Разводов, затем адм. Старк).
Между тем при появлении врага всем руководить должно было лицо, уже ознакомившееся с положением дел в заливе. Я был старшим из флагманов в действующем флоте, и потому, полагаю, выбор начальства остановился на мне».
Командующему Морскими силами, кроме находившихся в заливе судов, в оперативном отношении были подчинены база Рогекюль и Церельские батареи. Начальник же Моонзундской позиции, несмотря на приведенное выше предписание, по-видимому, оставался в непосредственном подчинении Командующему Флотом. Ввиду затруднительности, вследствие недостатка командного состава, сформировать специальный штаб для Командующего Морскими силами, ему во время пребывания его в заливе был непосредственно подчинен штаб Минной дивизии, помещавшийся на транспорте «Либава», стоявшем на рейде в Куйвасте на бочке, соединенной телефоном с юзом и берегом 2 .

Морские силы Рижского залива (См. приложение I)

Минная дивизия во главе с ее начальником все навигационное время, начиная с 1915 года, проводила в Моонзунде, но часть миноносцев постоянно отрывалась для выполнения разных поручений в Финском и Ботническом заливах; кроме того, постоянная служба в море вызывала необходимость переборки машин, различных исправлений, а иногда и более крупного ремонта, что также отвлекало часть миноносцев в Ревель и Гельсингфорс; более мелкие работы исполнялись в Рогекюле. К началу операции в Моонзунде находились под командою начальника Минной дивизии адм. Старка до десяти «Новиков» (XI, XII и XIII дивизионы) и одиннадцать эскадренных миноносцев старого угольного типа (IV, V и VI дивизионы). В ближайшие затем дни подошли еще два «Новика» («Гавриил» и «Капитан Изылметев») и два старых миноносца. Кроме того, было несколько небольших миноносцев Дивизии сторожевых судов.
Подводных лодок к началу операции было всего три - английские «С 26», «С 27» и «С 32». Перед тем были еще недавно вступившие в строй наши лодки типа «А Г», но «благодаря малой опытности личного состава и, вероятно, несовершенству механизмов они часто выходили из строя» 6 . Относительно же английских подводных лодок командовавший Морскими силами залива говорит: «Самою исправною частью были английские подводные лодки «С», о которых могу отозваться лишь с величайшею похвалою: все поручения исполнялись ими точно, не только безропотно, но и с. полным желанием принести военную пользу» 7 . По просьбе адм. Бахирева неисправные лодки, когда была возможность, заменялись другими. Так, однажды был прислан «Леопард», который, несмотря на свою большую величину, блестяще выполнил данное ему поручение по наблюдению за входом в Западную Двину. Присланный же в другой раз «Кугуар» 7 сентября вследствие; неисправности отказался выйти на данную ему работу.
В Рижском заливе находились также канонерские лодки «Хивинец», «Храбрый» и «Грозящий»; заградители «Амур», «Волга» и «Припять»; тральщики, сторожевые суда, теплоходы, дозорные катера, транспорты и различные вспомогательные суда.
Дивизии траления и сторожевых судов, у которых зимний ремонт сильно задержался, ввиду большой работы в Балтийском море, Финском и Ботническом заливах могли уделить только незначительную свою часть в Рижский залив; между тем надобность в этих судах, особенно после появления в заливе неприятельских подводных лодок и падения Риги, очень увеличилась. Транспорты к Менто, в Аренсбург и Пернов уже нельзя было посылать без конвоя, и потому наличные сторожевые суда только и заняты были этим делом и отвлекались от своих прямых обязанностей. Адмирал Бахирев несколько раз просил Командующего флотом об увеличении числа мелких судов, причем в юзограмме от 22 сентября / 5 октября указывал, что для надобностей залива остаются всего два сторожевых судна.
С такими же просьбами он обращался и относительно тральщиков; даже 28 сентября /11 октября, накануне появления немцев, он доносил, что у него остался только один тральщик «Минреп» и последняя русская подводная лодка вышла из строя.
Что касается состояния, в каком находились наши суда, то на больших кораблях состояние машин было относительно удовлетворительное; миноносцы же и мелкие суда были в такой мере издёрганы, что, за весьма малым исключением, требовали постоянных переборок и исправлений в Рогекюле и даже в Ревеле и Гельсингфорсе после небольших походов и даже стоянок в Аренсбурге и Куйвасте.
Вообще, в смысле техническом, суда Рижского залива, как и весь русский флот в 1917 году, благодаря плохо законченным ремонтам и почти отсутствию постоянного, правильного наблюдения командного состава за материальной частью были в значительно худшем состоянии, чем в предыдущие годы. Адмирал Бахирев приводит несколько примеров, характеризующих состояние материальной части. Так, 8 сентября миноносцы, дважды атакованные гидропланами, не могли открыть огня из своих аэропушек; миноносец сторожевой дивизии, поставленный ночью к вехе для указания места ее, не мог открыть прожектора. Когда 17 октября для окончательного уничтожения лин. корабля «Слава» по нему было выпущено несколько мин Уайтхеда, взорвалась только одна. Расследование показало, что взрыва остальных не произошло вследствие небрежного хранения мин и отсутствия ухода за ними.
Канонерская лодка «Хивинец», все время стоявшая в Гельсингфорсе и никем не беспокоимая, пришла в Рижский залив с таким числом часов (до 800) работы котлов, что сразу начала просить о временном выводе ее из строя. Много подобных случаев было с механизмами и котлами. Часто работы, которые раньше производились судовыми средствами и продолжительность которых определялась часами, теперь передавались мастерским и тратилось время на переход из Куйваста в Рогекюль и обратно. «Кадры опытных кондукторов и сверхсрочнослужащих были уничтожены, и вообще молодежь старалась вытеснить стариков с кораблей».
«Корабли, с весны базировавшиеся на Моонзунд, благодаря стараниям бывшего начальника дивизии контр-адм. Развозова в смысле военном, т. е. стрельбе, артиллерийской и минной, постановке мин заграждения и т. п., можно сказать, были обучены удовлетворительно; к сожалению, того же нельзя сказать про суда, пришедшие в конце лета» 8 .
В качестве необходимой базы для судов Рижского залива строился порт в Рогекюле. Он был соединен железной дорогой через Гапсаль с Ревелем; в нем произведены были дноуглубительные работы, возводились молы, защищавшие гавань и образовавшие большую причальную линию; имелись кое-какие мастерские и склады.

Минные заграждения

Батареи

Задания сухопутным силам позиции

В частности, полуостров Сворбе должен обороняться особенно упорно, имея в виду, что с его удержанием. связан вопрос о воспрепятствовании противнику прорваться через Ирбенский пролив. Поэтому, даже в случае отхода частей, обороняющих другие участки побережья, Сворбский укрепленный район должен удерживаться. В этом случае подвоз всего необходимого для гарнизона должен быть организован морем и обороне его будет оказана поддержка нашими морскими силами 13 .

Начальник укрепленной позиции

Но как на руководство боевыми действиями, так и на подготовку к ним помимо профессии начальника оказывают не меньшее влияние его личные качества. Имеющиеся материалы не дают достаточно данных для оценки деятельности начальника позиции адм. Свешникова ни в той, ни в другой области. Есть, правда, весьма отрицательная, но односторонняя характеристика его в частном письме бывшего его начальника штаба полковника Васильева 16 , утверждающего, что позиция, доколе во главе ее стоит адм. Свешников, не представляет собой какую-либо силу сопротивления. Это письмо (от 10/23 августа 1917 г.), написанное с большой страстностью и в резких выражениях, во всяком случае, указывает на существование распри между начальником позиции и начальником его штаба, распри, повлекшей за собой замену последнего незадолго до начала операции.
Внезапное назначение в самом начале операции генерала Генрихсона для руководства боевыми действиями на Моонзундской позиции, с подчинением ему адм. Свешникова, свидетельствует, однако, о недостатке доверия со стороны высшего начальства к способности последнего руководить обороной позиции.

Сухопутный гарнизон островов

Инженерная подготовка

И в дальнейшем постройка позиций производилась, по-видимому, недостаточно интенсивно, судя по упомянутому выше письму начальника щтаба позиции от 10/23 августа: «Строящиеся позиции почти не подвигаются. Ведь стыдно сказать, что за все лето вырыто на Сворбе 5-6 окопов». И к началу операции «все вообще работы на Эзеле и Даго не были закончены даже наполовину. Большая часть окопов была доведена до профиля «с колена», проволочных заграждений во многих местах не поставлено, обстрелы не расчищены» 19 .

Морская авиация располагала на Эзеле четырьмя авиастанциями: у Кильконда - 2 отряда, 12 аппаратов; на м. Цёрель - 2 отряда, 12 аппаратов; в Аренсбурге - 1 отряд, 6 аппаратов и на пол. Вердер - 1 отряд, 6 аппаратов 20 . Базой для всех служил Кильконд. Выдвинутое вперед положение базы, впереди линии сухопутной обороны, делало ее совершенно беззащитной в случае высадки неприятеля в б. Таггалахт, и в действительности ее пришлось бросить со всеми мастерскими и большими запасами бензина в самом начале операции.
На Даго авиастанции имелись у Тахконы и в Гогенхольме на Дагерорте; база для них находилась в Гапсале.
Командовавший Морскими силами Рижского залива по поводу авиации в своем отчете говорит: «Воздушные аппараты, несмотря на имение у нас нескольких отличных летчиков, по техническим качествам уступали немецким, которые брали верх также и своим количеством. Число истребителей было недостаточно. Аппараты часто портились, и исправление их задерживалось. За несколько дней до высадки немцев на Эзеле, именно 26-го сентября (9 окт.), мне пришлось юзограммою № 188 донести Командующему Флотом, что, вследствие неисправности гидропланов, летчики на Сворбе не могут вылетать, чтобы распознать появившиеся неприятельские корабли, и просить о присылке исправных, взяв их с мест, где они менее нужны. Бухта, выбранная кем-то для гидропланов на рейде Куйваст, оказалась годною для подъема их только в тихую погоду и когда нет зыби. В самом начале существования базы (поста?) один аппарат из имеемых двух, пробуя летать, сломался».

Служба связи

Моральное состояние защитников Моонзунда

Отзыв адм. Бахирева. Команда

Далее там же:
«Командир «Грозящего» пишет, что отказывается от ответственности за корабль, ибо над ним учинен полный контроль» 21 .
Возвращаюсь к отчету адм. Бахирева:
«3-го (16) сентября на «Славе» в судовом карцере командою был арестован старший инж. механик капитан 2 ранга Джелепов за отказ дать подписку на резолюции ее относительно происходивших в то время событий. На
следующий день мне пришлось его на миноносце отправить в Гельсингфорс на «Кречет», в распоряжение Штаба Командующего Флотом. Командир «Славы» кап. 1-го ранга Антонов незадолго до боя докладывал мне, что он вообще в своей команде не уверен и что во время какой-либо операции возможен случай, что команда решит не идти в назначенное место и в случае неисполнения ее желания перевяжет его и офицеров.
20-го сентября (3 окт,) возвращавшийся с дежурства из Аренсбурга «Победитель», под брейд-вымпелом начальника XI дивизиона эск. миноносцев кап. 2-го ранга Пилсудского, вошел на рейд Куйваст большим ходом, раскачал транспорт «Либаву» со стоявшим у его борта «Новиком» и оборвал швартовы у некоторых тральщиков и дозорных судов, бывших у пристани. По просьбе к.-а. Старка, не раз требовавшего уменьшения хода на рейдах, я объявил свое неудовольствие «Победителю» за большой ход. На это «Победитель» поднял сигнал: «Флот извещается, начальник минной дивизии страдает от качки». Большая часть судов на рейде этот сигнал отрепетовала. Мною была послана юзограмма 21-го сент. (4 окт.) № 157 р. Командующему Флотом с мотивированною просьбою об отчислении меня от должности командующего Морскими силами Рижского залива. С нарочным мною был отправлен более подробный рапорт об этом, также представлен подробный рапорт к.-а. Старка. Дело затянулось до высадки немцев на Эзель 29-го сент. (12 окт.), когда, конечно, было уже не до решения этих споров.
Падение дисциплины среди команд выразилось и во многих кажущихся мелочах, в жизни кораблей имеющих громадное значение: вахтенная служба упала, уезжали в отпуск и в бесчисленные политические и хозяйственные командировки нужные для боя люди; и т. п.
Несмотря на все это, я был уверен, и теперь мне кажется, я был тогда прав, что добрая половина судовых команд, пробывших с ранней весны в Рижском заливе, искренно желала дать отпор врагу и отстоять залив от
овладения неприятелем. На морских батареях люди очень заботились о возможности своевременного отступления, и прислуга Моонских батарей для этой цели даже требовала в свое исключительное распоряжение буксиры. С сухопутными войсками, расположенными на островах, дело обстояло, по-видимому, хуже».

Офицеры

«Случаи неисполнения приказаний имели место уже не раз за мое кратковременное пребывание в Рижском заливе. Адмирал Старк доложил мне, что более уже не в силах оставаться в должности наминдива, просит об отчислении его и теперь подал рапорт. Со своей стороны я также прошу освободить меня от командования Рижскими силами, так как, несмотря на крепкие нервы, постоянные трения и тщетные старания поддержать порядок мешают мне отдать все способности на оборону залива, заставляют напрасно растрачивать силы, и я начинаю терять надежду на успех.
Поэтому считаю себя малопригодным к ответственной должности командующего Рижскими силами в такое важное время и считаю нравственным долгом просить заменить меня более подходящим и популярным среди команды флагманом, которого можно назначить на это время из другой части флота. Предвидя Ваши возражения, доношу, что благодаря указанному выше в нужный момент я могу оказаться не на высоте, и тогда запоздавшая замена может не поправить дела. Эту юзограмму я прочитал адмиралу Старку, и он сказал, что причины, побуждающие его просить об отчислении, одинаковы с моими» 23 .
О настроении части команд, отправляемых на защиту Рижского залива, можно судить также по нижеследующей резолюции команды лин. кор. «Слава», вынесенной ею по получении известия о назначении их корабля в состав Морских сил залива:
«Весь личный состав команды линейного корабля «Слава» признает назначение нашего славного корабля, с нами вместе, в Рижский залив несправедливым, ввиду того, что «Слава» и вся команда защищала Рижские воды 16 месяцев, о чем знает не только Балтийский флот, а вся Свободная Россия, и теперь находит справедливым, чтобы пошли в Рижский залив исполнить святой долг перед Свободной Родиной один из кораблей - «Республика» или «Андрей Первозванный», так как они также могут пройти по каналу.
К тому же вся команда «Славы» никогда не отказывается, хотя бы в любой момент пришло назначение, идти в бой, который и выполнит, насколько хватит сил и насколько способна боевая мощь нашего славного корабля, но лишь только вне Рижского залива...
А также вся команда «Славы» готова идти и в Рижский залив, но лишь тогда, когда будет там защищать один из выше названных кораблей, и если ему будет нужна боевая помощь, тогда наш доблестный корабль пойдет и проявит свою боеспособность, как уже и проявлял во время 16-месячного защищения Рижского побережья, хотя и считают наш корабль вооруженным слабее других и ввиду этого посылают нас вторично в Рижский залив. Нет! мы не допустим этого, чтобы мы и наш корабль был слабее других; мы уверены, что и здесь сумеем проявить доблесть нашего корабля и будем стоять, а если будет нужно, то и помрем за свободу России».
Протест «Славы», однако, успеха не имел, и ей пришлось подчиниться, но при этом она ставила свои условия:
«Мы, вся команда лин. кор. «Слава», хотя и считаем назначение нас в Рижский залив несправедливым, но, считаясь с положением настоящего момента, мы идем исполнить наш святой долг перед Свободной Родиной и повинуемся воле Центрального Комитета и Командующего флотом Балтийского моря, а также и своих товарищей, которые, видя несправедливое решение, подтверждают, что должна идти в Рижский залив «Слава», и не отдают себе отчета, что они идут против совести и даже насильствуют.
Но мы, исполняя Ваше постановление, также в свою очередь требуем:

1) В Рижский залив мы идем лишь до окончания навигации 1917 года, но не на зимнюю стоянку.
2) Всех больных нашей команды, находящихся в продолжительных отпусках на поправке здоровья, исключить из списков состава команды и срочно заменить здоровыми.
3) Немедленно произвести медицинский осмотр всей Славской команде и всех признанных неспособными нести корабельную службу также заменить здоровыми.
4) Немедленно пополнить боевой комплект команды.
5) Отпуск остается на усмотрение команды, и требуем для проезда белые бланки литера А.
6) А также требуем, чтобы жалованием месячным и всем нужным довольствием, которым пользуются наши товарищи от Гельсингфорсского порта, не были бы и мы умалены, а должны получать по курсу 266 марок за 100 рублей и платить финскими марками.
7) Просим по мере возможности доставлять пресную воду мя питания котлов».

На эту резолюцию последовал ответ Командующего флотом:

«Командиру «Славы».
Передайте команде благодарность за сознательное отношение к долгу. Зимовка не предполагается. Приготовиться к походу к 1 июля.
Вердеревский» 24 .

Разложение в сухопутных войсках

Осматривавший полк на походе бригадный командир ген. Мартынов приводит данные об его составе. В 10 ротах и во всех командах состояло 50 офицеров и 2086 солдат, из них штыков 1200. Командный состав он считал неудовлетворительным, потому что кадровых офицеров имелся только один, временно командовавший полком. Батальонами и ротами командовали офицеры из прапорщиков. Отдавая им должную дань «в полном сердечном желании и большом старании принести пользу», ген. Мартынов в то же время не мог не признать отсутствия у них положительных знаний, жизненного, служебного и боевого опыта, каковые обстоятельства не могли не влиять на общее положение.
В августе сообщали из Гапсаля: «Гарнизон в большом возбуждении, собирается грабить город. Комендант собирает на экстренное собрание комитеты» 25 .
С отправкой войск на усиление гарнизона Моонзиции вообще выходило неладно, даже во время уже самой операции, когда деморализованные части на Эзеле, почти не оказывая сопротивления высадившимся немцам, неудержимо отступали перед ними. Даже казачий 25-й полк с конной батареей отказался ехать из Гельсингфорса в Ревель на транспортах, вероятно, не доверяя ни морю, ни морякам, и его пришлось отправить по железной дороге через Петроград. С пехотными же полками было еще хуже.
Первый эшелон 471-го пех. Козельского полка, прибыв в Гапсаль, отказался выходить из вагонов, а третий его эшелон, уже посаженный в поезд в Кегеле, совсем не пожелал ехать в Гапсаль и «безобразничал». Батальон 470-го пех. Данковского полка, посаженный в Гапсале на транспорты, отказался идти и разошелся по домам. К прекращению безобразия были приняты меры: были привлечены все местные демократические организации для разъяснения войскам недопустимости и преступности подобных поступков; комиссар фронта послал телеграммы как в полк, так и в Ревельский Совет о высылке депутатов в Кегель; главнокомандующий Северным фронтом приказал объявить частям, что неисполнение боевых приказов поведет к расформированию их и преданию зачинщиков военно-революционному суду. Кроме телеграмм, был специально командирован в Гапсаль уполномоченный комиссара фронта Фридман, доносивший: «Отправка подкреплений на Моон идет не совсем гладко: вчера возился с эшелонами Козельского полка, сейчас осложнение с батальоном Данковского полка.
Хоть удержаться бы с такими войсками на Мооне».
В результате представителям Центрофлота, Центробалта и пр. удалось повлиять на полковой комитет, который поручился за выполнение полком боевых приказаний начальников беспрекословно; представители полка просили заверить Командующего Флотом о полной готовности умереть за родину и выручить товарищей. Эшелонам была послана телеграмма: «Предлагаем немедленно выступить на выручку наших революционных войск на Эзеле и подчиниться боевым приказам, которые контролируются представителями Центрофлота и Центробалта».
Таков был моральный элемент в войсках, защищавших Моонзундскую позицию.

1 Архив М. И. К. Отчет о действиях Морских Сил Рижского залива в 1917 г., стр. 1.
2 Командующий крупным соединением разнообразных сил, на которого возложена ответственная и сложная боевая задача, без штаба и пользующийся штабом одного из подчиненных ему соединений, - явление, совершенно недопустимое в организационном отношении. Как дальше увидим, это отсутствие штаба у Начальника Морских сил Рижского залива в значительной степени отразилось на ходе событий Моонзундской операции. (Ред.)
3 Около 25 километров.
4 Мы не можем согласиться с автором в отношении невозможности усиления Морских сил Рижского залива лин. кораблями «Андрей Первозванный» и «Павел»; их следовало еще в 1916 году, когда предполагалась десантная операция в Рижском заливе, выделить из состава главных сил на этот театр. В совокупности с 12» Церельскими батареями они представляли бы грозную силу для обороны Ирбенского пролива. В крайнем случае, когда германский флот все-таки прорвался бы в Рижский залив, они могли укрываться в Куйвасте, базируясь на который они могли бы продолжать борьбу с противником в Рижском заливе за владение им. {Ред.)
5 Отчет о действиях М. С. Р. зал., стр. 6.
6 Отчет о действиях М. С. Р. зал., стр. 7.
7 Там же.
8 Отчет о действиях М. С. Р. зал., стр. 15.
9 Отчет о действиях М. С. Р. зал., стр. 3-4.
10 Опыт Моонзундской операции показал, насколько был неправилен такой расчет. Противник появился у западного входа в Соэлозунд с рассветом и, держа под своим огнем пролив, обеспечил его от заграждения. (Ред.)
11 Военно-Историческая Комиссия. Ф. Н. Васильев. Моонзундская операция 1917 г.
12 Отчет о действиях М. С. Р. зал., стр. 3.
13 План Кампании на 1917 г, А. План обороны. Часть IV. Архив М. И. К. Дело № 7498, стр. 95.:
14 План Кампании на 1917 г, А. План обороны. Часть IV. Архив М. И. К. Дело № 8047, стр. 101.
15 Архив М. И. К. Дело № 8047 стр. 93.
16 Архив М. И. К. Дело № 8047, стр. 337.
17 Отчет о действиях М. С. Р. зал., стр. 5.
18 Архив М. И. К. Дело № 8047, стр. 107.
19 Васильев О. Н. Моонзундская операция 1917 года.
20 Васильев О. Н. Моонзундская операция 1917 года.
21 Архив М. И. К. Ренгартен И. И. Дневник мировой войны, стр. 463 и 464.
22 Отчет о действиях М. С. Р. зал., стр. 16-21.
23 Отчет о действиях М. С. Р. зал., приложение III.
24 Архив М. И. К. Дело № 12801, стр. 142, 143 и 108.
25 Ренгартен. Дневник мировой войны, стр. 436.

Это было в те времена, когда Российская Держава владела в Балтийском море почти всеми портами Финского, Ботнического и Рижского заливов и островами Або-Оландских шхер. Суда флота были разбросаны, согласно дислокации, по портам Либавы, Гельсингфорса, Або, Мариенхамна, Кронштадта и Санкт-Петербурга.

Отряд новобранцев 1-й Минной дивизии, совместно с таковым же Подводного флота, находился в Порту Императора Александра III . Оба составляли два отдельных батальона под командованием флигель-адъютанта кап. 2 ранга С. С. Фабрицкого и подводника кап. 2 ранга А. Н. Никифораки. Всем отрядом, как старший, командовал С. С. Фабрицкий. Помещались они в каменном двухэтажном здании, с манежем, на одном из берегов канала внутреннего бассейна порта. Просторная площадь перед казармами выходила на стенку канала, около которой тянулись стройные ряды миноносцев 1-й Минной дивизии и подводных лодок, с учебным судном «Океан» на фланге. Такой морской городок как нельзя лучше гармонировал с назначением и укладом жизни Отряда новобранцев, в котором воспитывались будущие кадры судовых команд Балтийского флота. Здесь новобранцы наглядно знакомились со всеми отраслями и порядком военно-морской жизни и с кипучей работой старых матросов по ремонту и вооружению судов, готовившихся к предстоящей летней кампании.

Далее, за казармами, ближе к морю стояли офицерские флигеля, Портовая Контора, почта и, наконец, красивое здание Морского Собрания с прекрасным видом на море. В нем имелось огромное танцевальное зало, салоны, библиотека и прекрасный буфет - ресторан. Нашими постоянными гостями в Собрании были Смоленские уланы и офицеры Старорусского пехотного полка, квартировавшие в то время в Либаве.

Начальник Отряда, он же и командир эск. мин. «Амурец», вел Отряд по образцу и программам тогдашних гвардейских полков. Нужно было подтянуть флот в строевом отношении. Была и надежда, что молодые офицеры Отряда вольют новую струю в судовую жизнь. Предстоял Царский смотр, и молодые матросы должны были блеснуть на нем своей строевой выправкой.

Холостые офицеры все должны были жить в казармах, близ своих рот, и все столовались в общей кают-компании, в тех же казармах. Благодаря этому создалась особая сплоченность в составе Отряда и все были овеяны желанием показать себя не хуже сухопутных войск. И, действительно, результаты этого одушевления и такой работы показали себя на Царском смотру.

В мое время 1-м батальоном командовал лейтенант П. П. Михайлов а четырьмя его ротами лейтенанты Г. П. Гедримович В. В. Завадский, П. С. Погожев и Б. П. Иванов. Ежедневно, кроме воскресных и праздничных дней, все роты выходили на площадь и, в виду миноносцев, рассыпались на взводные группы. Вся площадь покрывалась неистовым гамом, в особенности молодых мичманов, изощрявшихся в различных способах подачи команд, и в ответ раздавался дружный треск ружейных прикладов или однозвучное печатание ногами «как один» бравых, быстро подтянувшихся до неузнаваемости флотских новобранцев.

Проносится протяжная команда «батальон смирно! Господа офицеры!» - по сходням с «Амурца» сходит Начальник Отряда С. С. Фабрицкий. Его представительная, высоченная, широкоплечая фигура, строевая выправка и золотые аксельбанты на сюртуке просто гипнотизирующе действовали на молодых матросов. Вся площадь застывала в молчании и лишь на миноносцах команда вылезала из кубриков, машинных отделений и кочегарок, чтобы по глазеть на «кашу армейскую», как они называли новобранцев.

Особенно отличалась в строевом искусстве 3-я рота рулевых и сигнальщиков под командой П. С. Погожева. Надо было видеть его необыкновенное умение «дирижировать» не только мазуркой на балах в Морском Собрании, но и на площади - своей выдрессированной ротой. Рота гордилась своим превосходством над другими, и молодые матросы хорохорились, как петухи, заранее зная, что их рота будет вызвана показывать нашу работу на Царском смотру. Но вот кончились предобеденные занятия. Из казарм за версту несло парящими «флотскими щами» и только что испеченным ржаным хлебом. Запах этот необыкновенно возбуждающе действовал на аппетит. Все знали, что в кают-компании уже ждет Начальника Отряда «командная проба», на подносе в руках дежурного кока (повара в белом колпаке и белоснежном фартуке). Тут же стояли дежурный офицер и фельдфебель, с дудкой на шее. Оставшаяся проба обычно передавалась на растерзание примчавшимся с площади мичманам и лейтенантам, чтобы под холодную рюмку водки, закусить и крякнуть.

С залихватскими песнями, сопровождаемыми переливами и присвистом, роты шли в казармы. После обеда все стихало кругом, и наступал «послеобеденный» безмятежный отдых в Отряде и на миноносцах. Полная тишина прерывалась лишь отрывочным звоном склянок на всех кораблях; отбивались они каждые полчаса, по точному времени.

После обеденного отдыха роты в большинстве случаев занимались так называемой «словесностью» (История флота, Морской Устав и Устав береговой службы). Происходило это под руководством офицеров и унтер-офицеров. Некоторые группы под командой тех же офицеров и унтер-офицеров шли на корабли для занятий по разным специальностям или для изучения судовых машин на «Океан». По воскресеньям, под командой своих младших офицеров, шли отдельными ротами на военные прогулки, как говорится «без оружия, но с песнями».

По вечерам, в свободное от службы время, молодежь - мичманье - закатывалась в Либаву, на знаменитых «осьминогах» (старомодные высокие 4-местные ландо, запряженные парой кляч) и, смотря по вдохновению, отправлялась в кондитерскую Бойница или в «Петербургскую гостиницу» послушать местную знаменитость – скрипача Крейслера и поесть устриц или же заворачивала в запрещенный для нее «Варьетэ Гамбургский Сад», где важно занимала ложу. Задержавшиеся до поздних часов в ресторанах находили себе приют в благотворительном заведении так называемой «княгини Марии Алексеевны», отличавшейся своей бескорыстной заботой о молодых, неопытных юношах.

Но, кроме «береговых» развлечений, молодежь часто бывала на балах и маскарадах в офицерском собрании Старорусского полка. Командир полка имел двух дочерей и, естественно, что моряки офицеры были для него желанными гостями. Чаще же всего, когда «мичманские финансы пели романсы» и мичман сидел на мели, занимаясь просушкой своих пустых карманов, являлась возможность весело провести время в кают-компании. Обыкновенно вечерком офицеры собирались в кают-компании Отряда, в кругу добрых приятелей. За доброй рюмкой коньяку настроение быстро становилось благодушным и веселым, за роялем появлялся бедовый проказник мичман Боба, участник множества мичманских проказ и проделок, которые ему как-то всегда удачно сходили с рук. Душой этого веселого общества обычно был помощник Начальника Отряда кап. 2 ранга Тимофей Леонидович фон-дер-Рааб-Тилен. Много плававший на Дальнем Востоке, типичный представитель тамошнего знаменитого юмористического «племени Ланцепупов», описанию которого следовало бы посвятить особый очерк, небольшого роста, худощавый, рыжеватый, с бакенбардами и подусниками и типичной морской походкой «вразвалку».

При его появлении в кают-компании молодежь постепенно смыкала кольцо вокруг него и лились повести незабываемого разсказчика о былых днях веселой и беззаботной жизни молодежи во Владивостоке. Коронным его номером было представление в лицах прохождения церемониальным маршем видных генералов и адмиралов на парадах в Царском Селе. Этот номер исполнялся им неподражаемо.

Но вернемся в Отряд новобранцев. Наступил март месяц, чувствовалось дуновение весны, и солнышко посылало свои живительные лучи на суда, стоящие у стенки, поблескивало на блестящих частях компасов, орудий, минных аппаратов и прочей морской арматуры. Пахло суриком и иной свежей краской. Механический «дятел» (сверло) выстукивал свою однообразную, резкую мелодию а отцы-командиры обхаживали свои детища, ревнивым оком поглядывая на воскресающую красоту своих кораблей.

Вот в это-то время Отряд новобранцев длинным эшелоном воинского поезда выступил со станции Либава на Царский смотр, в Царское Село. Поезд двигался очень медленно, через Муравьево, Ригу и Псков. Изредка на больших остановках в вокзальных помещениях первого класса офицеры устраивали обеды с оркестром балалаечников, а духовой оркестр Отряда играл на перроне, развлекая собравшуюся публику, с любопытством глазевшую на военных моряков. В Риге и Пскове Отряд был встречен представителями гарнизона, которые сопровождали его до казарм полков, где его ждала горячая пища.

В Царском Селе Отряд был расположен в казармах л. гв. Гусарского Его Величества полка.

На следующий день, день смотра погода была дождливая и площадь перед дворцом была полна луж. Отряд был выстроен в блестящем порядке против главного входа во дворец. В назначенное время из дворца вышли Государь Император и Наследник Цесаревич в морской форме, в сопровождении Флаг-Капитана Его Величества адмирала Нилова, морского министра адмирала Григоровича, Начальника Морских Сил Балтийского Флота адмирала фон-Эссена и очередного дежурства. Оркестр заиграл «Николаевский марш», Государь пошел по фронту, здороваясь с молодыми матросами. В ответ гремело уставное приветствие, крик «ура» и оркестр заиграл национальный гимн. После обхода воцарилась мертвая тишина и затем раздалась команда командующего парадом капитана 2 ранга Фабрицкого: «Батальоны на гимнастику!»

Перестроившись, Отряд начал гимнастику под веселые звуки оркестра, причем с каждым ударом ног по земле разносились брызги луж, безжалостно обдававшие наши блестящие парадные офицерские мундиры, расшитые золотом. Государь благодарил Отряд за гимнастику, а затем вызвал на ротное учение 3-ю роту под командой лейтенанта Погожева. Учение также прошло блестяще и рота удостоилась Царского «спасибо». После чего Отряд прошел церемониальным маршем по-полуротно. Государь благодарил каждую полуроту отдельно, и мы с оркестром возвратились в гусарские казармы, где матросам был предложен прекрасный обед, офицеры же были приглашены во дворец, к Царскому столу. Половина офицеров получила отпуск на три дня, а другая отправилась с Отрядом в Либаву.

По возвращении в Либаву молодые матросы были расписаны по кораблям и мне привелось вести партию на крейсер «Громобой», где я плавал корабельным гардемарином. Так закончилась моя эпопея в Отряде новобранцев, и наступившее Светлое Христово Воскресение я встречал уже на своем родном корабле, минном заградителе «Нарова».

Борис Арский.

Адмирал Николай Оттович Эссен всегда выделялся исключительной личной храбростью, придерживался наиболее смелых тактических решений, показал себя бесстрашным и умелым флотоводцем. Он неоднократно брал на себя ответственность за важнейшие решения и всегда стоял за активное использование флота и его оружия, в частности минного, был противником пассивных форм ведения войны. Он был убежден, что "флот существует только для войны, и потому все, что не имеет отношения к боевой подготовке, должно быть отброшено, как не только ненужное, но и вредное".

Морское училище и служба на кораблях Российского флота

Николай Оттович фон Эссен родился в Петербурге 11 декабря 1860 года в семье видного государственного деятеля. Его отец, Отто Васильевич, был для сына примером верности делу и долгу. Род Эссенов имел почти двухсотлетние морские традиции и дал флоту семь георгиевских кавалеров. - Адмирал Эссен - гордость русского флота.

Николай Эссен, обладавший большими способностями и завидным прилежанием к изучению наук, заметно выделялся среди своих однокурсников глубокими знаниями изучаемых в училище общенаучных и специальных дисциплин. С особым увлечением он изучал высшую математику, механику, оружие, морскую практику и некоторые другие дисциплины, непосредственно связанные с теорией корабля и применением боевых средств броненосного флота. С большой пользой он проводил учебную практику на кораблях Балтийского флота, во время которой кадеты и гардемарины закрепляли свои теоретические знания и получали практический опыт в применении оружия и управлении кораблем. - (Наиболее обстоятельный рассказ о Н.О.Эссене)

С 1902 г. - командир новейшего крейсера 2-го ранга "Новик" капитан 2 ранга Н.О. фонъ-Эссен. Приняв корабль на судостроительном заводе в Германии, Н.О.Эссен перевел его в Порт-Артур в состав эскадры Тихого океана.

Участие в русско-японской войне 1904-1905 годов

Золотая сабля с надписью «За храбрость». - фон Эссен Николай Оттович

Смелые шаги "Новика" на фоне первых неудач оказались заметны. За бой 27 января 1904 года под Порт-Артуром Н.О. Эссена наградили Золотой Георгиевской саблей с надписью "За храбрость", а 12 членов экипажа "Новика" получили Георгиевские кресты. По ходатайству командующего эскадрой С.О. Макарова, 16 марта 1904 года капитану 2-го ранга Эссену было поручено командовать эскадренным броненосцем "Севастополь". -

Эскадренный броненосец "Севастополь" в Кронштадте. Сентябрь 1900 г.

Начиная с августа 1904 года боевая деятельность Н.О. Эссена как командира эскадренного броненосца "Севастополь" самым тесным образом была связана с обороной Порт-Артура, и прежде всего артиллерийской поддержкой защитников крепости. Ему обычно поручались наиболее ответственные и трудные задачи, связанные с уничтожением наиболее активных вражеских батарей, систематически обстреливавших крепость.

Гибель Макарова произвела деморализующее впечатление на большинство флагманов и офицеров флота Тихого океана. Минобоязнь и стремление остаться в осажденной вскоре японцами крепости стали преобладающими "тактическими приемами" артурских командиров. На совещаниях флагманов и капитанов у контр-адмирала В.К. Витгефта в мае-июне все командиры больших кораблей, кроме Эссена, почти единогласно высказывались против выхода в море и сражения с японским флотом, чем озадачивали даже самого адмирала, также считавшего невозможной победу над японцами в морском сражении. - Tsushima - Личный состав Российского Флота в русско-японской войне 1904-1905 гг.

Отражение ночной атаки японских миноносцев на эскадренный броненосец "Севастополь"

Шесть ночей «Севастополь» вместе с канонеркой «Отважный» отбивался от более чем 30 японских миноносцев, потопил 2 из них, нанес тяжелые повреждения пяти. - Красный гаолян. Антон Уткин. - Вокруг Света №2 (2773) Февраль 2005 г.

Когда 19 декабря 1904 года началось уничтожение кораблей эскадры, "Севастополь", единственный из всех, стараниями его командира был отбуксирован на глубокое место и затоплен, что не позволило японцам поднять и использовать его... главное, что вынес Н.О.Эссен из этой кампании - это богатейший опыт наблюдений и размышлений о проигранной войне.

Командование Балтийским флотом

Н.О. Эссен прекрасно понимал, что успех в подготовке флота к войне зависит прежде всего от степени обученности личного состава и отношения его к службе, т.е. выполнения своего воинского долга. Знакомство Н.О. Эссена с личным составом флота, и в первую очередь с офицерами, показало, что моральное состояние многих из них находится на низком уровне. Под влиянием поражения русского флота в войне с Японией они потеряли веру в свое оружие и стали разочаровываться в военно-морской службе. Среди некоторой части офицерского состава появились упаднические настроения, заметно ухудшилась воинская дисциплина.

Начальник Действующего флота Балтийского моря вице-адмирал Н.О. фон Эссен с группой офицеров на борту канонерской лодки «Бобр» в день десятой годовщины взятия фортов Таку. Ревель, 4 июня 1910 года. - Канонерские лодки Балтийского флота «Гиляк»,«Кореец», «Бобр», «Сивуч». - Гангут № 34-35.

Чтобы выправить положение, необходимо было прежде всего изменить существовавшую на флоте систему обучения и воспитания личного состава. Именно с этого Н.О. Эссен и начал свою флотоводческую деятельность на Балтике, вначале на посту командующего 1-й минной дивизией, а затем флотом и добился исключительно высоких результатов. В течение двух лет он превратил минную дивизию в лучшее соединение флота, за что получил благодарность от царя, который, наблюдая за учением дивизии, дал высокую оценку ее боевой выучке.
Минная дивизия, благодаря Н.О. Эссену, стала настоящей школой обучения и воспитания офицеров Балтийского флота, и прежде всего для командиров кораблей, которых Николай Оттович, как и все выдающиеся флотоводцы российского флота, рассматривал в качестве решающего звена, обеспечивавшего успех в боевой подготовке личного состава на корабле и успех корабля в бою. Многие офицеры, пройдя хорошую эссеновскую школу на минной дивизии, в дальнейшем, получая назначение на крупные корабли: линкоры и крейсера, переносили на них принципы боевой подготовки, применяемые на минной дивизии.
В системе боевой подготовки кораблей и соединений флота адмирал Н.О. Эссен придерживался двух знаменитых девизов своего учителя: "В море – значит дома" и "Помни войну". Превратив эти девизы С. О. Макарова в принципы боевой подготовки, Николай Оттович завел правило вначале на минной дивизии, а затем и на всем Балтийском флоте – как можно больше плавать, чтобы в море отрабатывать боевые задачи, и поменьше находиться в базе. - Николай Оттович Эссен. - Российский Императорский флот / "ИнфоАрт". Подготовка материалов: Александр и Дмитрий Лопарёвы.

Участие в первой мировой войне

В ночь с 30 на 31 июля 1914 г командующий Балтийским флотом вице-адмирал Н.О. Эссен телеграфировал морскому министру: "Прошу сообщить о политическом положении. Если не получу ответа сегодня ночью, утром поставлю заграждение" (Флот в первой мировой войне, т.1, с.90).
Утром 31 июля по приказу Эссена отряд минных заградителей в составе кораблей "Ладога", "Нарова", "Амур" и "Енисей" начал постановку мин в районе главной минно-артиллерийской позиции. Для прикрытия заградителей была развернута бригада линейных кораблей и бригада крейсеров, куда входил и эсминец "Новик". Так он вступил в войну.
К осени 1914 г, убедившись в том, что германский флот пока не собирается осуществлять прорыв к восточному побережью Финского залива, и предпочитая не рисковать своими главными силами, штаб Эссена разработал новый план операции, в котором наряду с оборонительными действиями предусматривались и наступательные. План, в частности, предполагал постановку активных минных заграждений в южной и юго-восточной частях Балтийского моря, а также уничтожение торговых судов и наблюдательных постов противника (ЦГА ВМФ, ф.479, оп.1, д.970, л.27). - Ю.Г.Степанов, И.Ф.Цветков "Эскадренный миноносец "Новик". Л.; Судостроение, 1981.

Цветков И. Ф. Адмирал Н. О. фон Эссен - командующий Балтийским флотом накануне и в период Первой мировой войны // Немцы в России: Люди и судьбы: Сб. ст. СПб., 1998.

Начиная с 1 августа Балтийская эскадра во главе с броненосным крейсером "Рюрик", на котором адмирал Н.О. Эссен держал свой флаг, сосредоточенно держалась на центральной позиции, маневрируя за минным заграждением. А тем временем крейсера и миноносцы поочередно (крейсера днем, а миноносцы ночью) несли дозорную службу в устье Финского залива, чтобы вовремя предупредить командующего флотом о появлении противника.

Адмирал Н.О.Эссен с офицерами на борту эскадренного миноносца "Пограничник". -

Его высокий ум, военный талант и большие организаторские способности оказали неоценимые услуги Русскому флоту, а отеческое и справедливое отношение к подчиненным внушало к нему глубокую любовь всего личного состава флота. За ним и с ним - работали не за страх, а за совесть... - Граф Г. К. На "Новике". Балтийский флот в войну и революцию. - СПб.: Гангут, 1997.

Эскадренный миноносец «Новик».

Адмирал Николай Оттович Эссен, самый молодой в истории России полный адмирал, наиболее талантливый ученик и последователь С.О.Макарова, последний в ряду выдающихся флотоводцев российского флота.

Отдавая всего себя делу, Эссен мало заботился о своем здоровье, по-прежнему старался действовать энергично. 1 мая он ушел на миноносце в Ревель и, серьезно простудившись на холодном балтийском ветру, окончательно слег с крупозным воспалением легких. На третий день врачи в Ревеле признали положение опасным, а 7 (20) мая 1915 года Н.О.Эссен умер.
Любимый миноносец фон Эссена "Пограничник", сопровождаемый почетным караулом из георгиевских кавалеров, 9 (22) мая 1915 года доставил гроб с телом командующего Балтийским флотом в Петроград, к Английской набережной. При громадном стечении народа и войск гроб погрузили на орудийный лафет, и шестерка лошадей, за которой выстроилась огромная похоронная процессия, доставила тело адмирала к храму Спаса на Водах, а затем на Новодевичье кладбище.

Эскадренный миноносец "Пограничник" с телом Н.О. Эссена уходит из Ревеля, май 1915 года. - Отечественные корабли периода Русско-Японской и Первой Мировой войны

Первоначальный памятник на могиле адмирала Эссена на Новодевичьем кладбище не сохранился. Надгробие из красного гранита с фотопортретом из эмали было возобновлено Военно-морской академией в 1960 году к столетию со дня рождения флотоводца. - фон ЭССЕН Николай Оттович (1860-1915)

Морской министр адмирал И.Григорович тогда поклялся назвать именем Эссена лучший из новых кораблей. Но клятву свою он, увы, не сдержал. - Эссен Николай Оттович. - Славянский Мир

Три фрегата проекта 11356 для ВМФ России, первый из которых планируется к закладке на ПСЗ "Янтарь" (г. Калининград) в январе 2011 года, будут названы именами царских адмиралов. Об этом сообщил источник в оборонной промышленности.
Первым предполагается заложить фрегат "Адмирал Григорович", за ним последуют "Адмирал Эссен" и "Адмирал Колчак". Впрочем, пока наименования окончательно не утверждены, отметил источник.

О прозорливости адмирала

Адмирал Н.О.Эссен готовил флот к войне в эфире. - Гангут: Сборник статей: Выпуск 46. (под ред. Кузнецова Л.А.)

Составил нахимовец 1953 года выпуска, капитан 1 ранга Н.А.Верюжский.

Верюжский Николай Александрович (ВНА), Горлов Олег Александрович (ОАГ), Максимов Валентин Владимирович (МВВ), КСВ.
198188. Санкт-Петербург, ул. Маршала Говорова, дом 11/3, кв. 70. Карасев Сергей Владимирович, архивариус. [email protected]

С Моонзундом (проливом, отделяющим Моонзундский архипелаг от материкового побережья Эстонии) связана комбинированная операция германских военно-морских и сухопутных сил «Альбион». Для России Моонзундская операция 29 сентября – 7 октября 1917 г. – последняя боевая операция в ходе Великой войны.

В оперативном плане для немцев Моонзундская операция – это десантно-морская операция по захвату островов архипелага. Стратегическая цель операции заключалась в овладении Рижским заливом – важнейшим перспективным плацдармом. Кроме того, овладев островами, немцы лишали русское командование возможности использовать свою авиацию в Рижском заливе (аэродромы находились в основном на острове Эзель) и обеспечивали приморский фланг своей 8-й армии от любых неожиданностей.

Германский флот был настолько сильнее русского Балтийского флота, что никакое оперативное и тактическое искусство последнего не могло уравновесить его шансы в открытой борьбе на море. Исходя из соотношения сил, русское морское командование построило свой план войны на Балтийском ТВД на концепции обороны наиболее опасных для России операционных направлений методами позиционной борьбы. Узкие Финский залив и входы в Рижский и Ботнический заливы давали возможности преграждать их минно-артиллерийскими позициями. Сами по себе эти позиции не могли предотвратить прорыв неприятельского флота, но сковывали маневрирование противника, позволяли русским военно-морским силам действовать во фланг прорывающегося через минные заграждения неприятеля.

К весне 1916 г. были созданы: 1) Центральная минно-артиллерийская позиция на линии Нарген-Поркаллаудд; 2) Передовая минно-артиллерийская позиция, состоявшая из минного заграждения между Гангеуддом и м. Такхона (северная оконечность о. Даго - ее фланги должны были защищаться батареями на о. Руссарэ, к югу от м. Гангеудд) и на о. Даго (у м. Такхона); 3) Або-Оландская укрепленная позиция (закрывала вход в Ботнический залив) и 4) Моонзундская укрепленная позиция (наряду с минными заграждениями в Ирбенском проливе она защищала вход в Рижский залив).

Передовая позиция позволила выдвинуть передовое базирование Балтийского флота из Гельсингфорса на запад. Особое место в системе обороны занимали Морские силы Рижского залива, в состав которых входили, кроме устаревшего линкора «Слава, несколько крейсеров и почти вся Минная дивизия Балтийского флота. Главной оперативной задачей этой группировки была оборона входа в Рижский залив через Ирбенский пролив - северный фланг минного заграждения обеспечивался Моонзундской позицией, а южный фланг упирался в захваченное и укрепленное германцами побережье Рижского залива.

Овладение побережьем Рижского залива – одна из важнейших задач германских сил в период боевых действий в Прибалтике летом 1915 г. Именно тогда была проведена Ирбенская операция германского флота. Но прорыв германского флота в Рижский залив не достиг главной цели - уничтожения русских военно-морских сил в заливе. Главная цель Ирбенской операции – удержание господства в заливе для содействия войскам приморского фланга германской Неманской армии – также не была достигнута. Тем не менее, противник владел побережьем как базой для развертывания последующих боевых операций.

Вся совокупность минно-артиллерийских позиций, созданных русским командованием к лету 1916 г. на Балтийском ТВД, составляла единую мощную укрепленную систему, центром которой являлась Передовая позиция (с развертывавшимися на ней главными силами Балтийского флота), с флангами в виде позиций Ирбенского пролива и Оландсгафа (за которыми должны были находиться вспомогательные части флота). Центральная и Тыловая позиции обеспечивали стабильность оборонительной системы и гарантировали надежность защиты морских подступов к Петрограду.

Боевая устойчивость системы русских минно-артиллерийских позиций в значительной мере зависела от грамотного и активного маневрирования корабельных сил флота. Наиболее слабыми звеньями системы являлись фланговые позиции - Ирбенская и Оландсгафская: они имели только по одному флангу, примыкавшему к своим береговым укреплениям (другой фланг Оландсгафской позиции выходил в шведские территориальные воды, а южный фланг Ирбенской позиции упирался в курляндский берег, занятый и укрепленный германскими войсками). Под прикрытием береговых батарей германские корабли могли свободно перемещаться вдоль курляндского побережья - только в 1917 г., после установления на мысе Церель 305-мм батареи, перекрывавшей своим огнем всю ширину Ирбенского пролива, работы германских тральщиков на фарватере вдоль этого берега были затруднены.

Моонзундская укрепленная позиция являлась важным элементом в системе русской обороны на Балтике - она составляла промежуточное звено между Ирбенской и Передовой позициями. Владение Моонзундом обеспечивало коммуникации в Рижском заливе, позволяло успешно оборонять Ирбенский пролив, а также содействовать флангу Северного фронта, обеспечивалась свобода маневра на Балтийском ТВД.

Главная уязвимость Моонзундской позиции – доступность для вражеского десанта (почти все побережье благоприятствовало высадке), чем противник в кампании 1917 г. не преминул воспользоваться. Острова Эзель и Даго, входы в бухты Тагалахт и Лео, Соэлозунд были защищены недостаточно. Наиболее уязвимым местом архипелага был Соэлозунд - пролив, разделяющий самые большие (Даго и Эзель) острова и ведущий из Балтийского моря внутрь Моонзунда. На острове Эзель, перед самым входом в пролив, были две самые большие бухты - Тагалахт и Мустельгам - удобные для большого флота.

Соответственно, главная тяжесть обороны островов лежала на их гарнизоне, недостаточном как в количественном, так и в качественном плане, а к осени 1917 г. еще и разложившемся морально-психологически. Развернутый за минно-артиллерийскими позициями русский флот представлял из себя серьезную боевую силу, способную в любой момент выйти в море и напасть как на совершающий морской переход, так и на высаживающийся десант противника. Но, с одной стороны, его боеспособность была также подорвана революционными событиями, а с другой – имея, благодаря Кильскому каналу, возможность перебрасывать на Балтику корабли любых классов, немцы сосредоточили к началу Моонзундской операции крупные силы и средства из состава флота Открытого моря.

Немцы задействовали в операции более 300 кораблей, 102 самолета (94 базировалось на авиаматке «Святая Елена» и близлежащих аэродромах плюс 8 гидросамолетов в 16-м авиаотряде), до 25000 человек десанта (управление 23-го резервного корпуса, 42-я и 77-я пехотные дивизии, 2-я самокатная бригада) при 40 орудиях, 80 минометах, 220 пулеметах [Чишвиц А. фон. Захват балтийских островов Германией в 1917 г. М., 1937. С. 28-29]. Десант был принят на транспорты в г. Либава.

В составе группировки оперировали: линейный крейсер «Мольтке», 10 новейших линкоров (3-я и 4-я эскадры – линкоры «Байерн», «Кениг», «Гроссер Курфюрст», «Кронпринц», «Маркграф»; «Фридрих дер Гроссе», «Кениг Альберт», «Кайзерин», «Принц-регент Луитпольд», «Кайзер»), 9 легких крейсеров (2-я и 6-я разведывательные группы – «Кенигсберг», «Карлсруе», «Нюрнберг», «Франкфурт», «Данциг», «Кольберг», «Страсбург», «Аугсбург»; «Эмден» был флагманом миноносного соединения), свыше 100 миноносцев и эсминцев, 6 подводных лодок (флотилия «Курлянд») и более 100 вспомогательных судов (транспорты, тральщики, моторные катера и др.). Командовал морским «Отрядом особых операций» вице-адмирал Э. Шмидт, десантным корпусом – генерал фон Катен.

Морские силы Рижского залива включали в свой состав: 2 устаревших линкора («Гражданин» и «Слава»), 3 старых крейсера («Адмирал Макаров», «Баян», Диана»), 12 новых эсминцев (типа «Новик) и 14 старых эсминцев: 4-й («Генерал Кондратенко», «Пограничник»), 5-й («Всадник», «Амурец», «Финн», «Москвитянин», «Эмир Бухарский»), 6-й («Стерегущий», «Донской казак», «Забайкалец», «Войсковой», «Украина», «Туркменец Ставропольский», «Страшный»), 11-й («Победитель», «Забияка», «Гром»), 12-й («Десна», «Самсон», «Лейтенант Ильин», «Капитан Изыльметьев»), 13-й («Автроил», «Константин», «Изяслав», «Гавриил») дивизионы эсминцев, эсминец «Новик», 3 английских подводных лодки (S-26, S-27, S-32), 3 канонерских лодки («Хивинец», «Храбрый», «Грозящий»), вспомогательные суда (около 100). В ходе операции подошли подкрепления, включая несколько эсминцев.

Соответственно, германцы, сосредоточив силы, многократно превосходившие русских и количественно и качественно, гарантировали безусловно успешный для себя исход операции. Перевес противника был подавляющим.

Для русской стороны ситуация усугублялось рядом неблагоприятных обстоятельств. Первое – техническое. Так, если на крупных кораблях Морских сил Рижского залива состояние механизмов было относительно удовлетворительным, то миноносцы и более мелкие суда были так «издерганы», что их материальная часть требовала постоянных переборок и исправлений. Силы Рижского залива, как и весь флот в 1917 г., из-за плохо законченных ремонтных работ и почти полному отсутствию постоянного наблюдения командного состава за техникой, был в значительно худшем состоянии, чем прежде.

Характеризуя русские оборонительные позиции, необходимо отметить, что редкие минные поля, выставленные на подходах к Соэлозунду и у бухт, не могли служить для противника серьезным препятствием. В Ирбенском проливе полноценной минной позиции фактически не было. Основная масса береговых батарей стояла не замаскированными, а самая большая гидроавиастанция находилась в близи от бухты Тагалахт – под вероятным ударом противника.

Береговых батарей насчитывалось 39 (калибра 47-305 мм), но половина из них – зенитные. Личный состав батарей составлял порядка 1,5 тыс. человек [Пухов А. С. Моонзундское сражение. Л., 1957. С. 40].

Главная сила обороны Ирбенского пролива – 305-мм батарея № 43 на мысе Церель. Но батарея имела ограниченный сектор обстрела, и с дальних дистанций четырьмя орудиями было невозможно нанести противнику серьезные повреждения. Батарея была весьма уязвима от огня с моря, в частности, со стороны бухты Лео.

Морская авиация (4 автостанции) насчитывала 36 самолетов [Косинский А. М. Моонзундская операция Балтийского флота 1917 года. Л., 1928. С. 41].

Второе неблагоприятное обстоятельство – морально-политическое. На моральное состояние гарнизонов островов (части 107-й и 118-й пехотных дивизий, пограничники, саперы – 15 батальонов и 5 эскадронов) наложило отпечаток общее разложение и падение дисциплины в русской армии (после революционных событий февраля 1917 г. и весенне-летнего «углубления революции»), недоверие к офицерам, вмешательство комитетов во все стороны проведения боевых операций.

Не лучшим было и состояние личного состава флота. Часто имели место случаи неисполнения приказов, в т. ч. боевых.

Ко всем отрицательным факторам добавилось и то обстоятельство, что люди в частях подразделениях уже до начала активной операции противника были утомлены и деморализованы налетами авиации. Так, 5 сентября очередной налет на церельскую батарею привел к пожару и взрыву погребов. Погибли полковник К. В. Ломан, подполковник Маклютин и еще около 120 артиллеристов и пехотинцев.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter